Вадим Шишимарин

Вадиму Шишимарину 21 год, он родом из Усть-Илимска, небольшого города в Иркутской области. Юноша попал в плен ещё в начале войны, 1 марта. 19 марта на ютьюб-канале украинского журналиста Владимира Золкина появилось интервью с Вадимом. На видео военнослужащий рассказывает, что его часть не участвовала в боях, а сам он сдался в плен теробороне после того, как его колонна попала под обстрел уже на обратном пути в Россию.

Мы связались с Любовью, матерью Вадима и поговорили о том, что происходит с ее сыном сейчас и как родители солдат обмениваются информацией, где их дети и когда они вернутся домой.

‍

«Я узнала, что на Украине что-то началось только первого марта, — рассказывает Любовь. – Невестка прислала мне видео с Вадимом. Я понятия не имела, что мой ребенок поехал на Украину».

‍

Последний раз Вадим звонил маме 22 февраля. «Он сказал: “Мамочка, у меня несколько дней будет выключен телефон, нам сказали их сдать, я перезвоню, как только заберу», — вспоминает Любовь. —  23 числа они заехали на Украину, 1 марта попали в плен, потому что их там всех разбомбили. Они вчетвером остались, ребята из одной части»

‍

Иван Мальтисов, попавший в плен вместе с Вадимом, рассказывает в другом интервью, что после расстрела колонны солдаты долго ходили по лесам, вышли к деревне и добровольно сдались местным жителям. Любовь не верит в эту версию: 

‍

«У нас есть стопроцентная информация, что они не махали ручкой, их не встречал дяденька какой-то, они не сдавались сразу в плен. Ну сами подумайте, кто пойдет в плен на войне? Их окружили, у них было два выбора: умереть или сдаться»

‍

– Как вы думаете, они говорят это под давлением?

‍

– Не думаю. Там дети же не знали, куда их отправили, никто не знал об этом. Им сказали «зайти и выйти». Надо кого-то «погонять», просто проехаться. Конечно они не знали. Те, которые потом пошли, они уже знали. Это надо дурачком быть, чтобы не понимать.

‍

Любовь связывалась с комитетом солдатских матерей и Министерством обороны РФ, там подтвердили, что Вадим находится в статусе военнопленного, но сроки обмена не сообщили. 

‍

«В первое время было тяжело. Никто ничего не знает, — говорит Любовь. — Потом успокаиваешься и понимаешь, что им [военным, занимающимся обменом] тоже тяжело, им надо списки собирать. Это же война»

‍

О судьбе своих близких родственники могут узнать по рассказам вернувшихся из плена, в неофициальных телеграм-каналах или из сообщений украинских властей об очередном обмене. «Мы разговариваем с мамами тех, кого сейчас освобождают, они звонят и говорят, что с вашим сыном все в порядке, — объясняет Любовь. — Информацию получаем через мальчишек, которые вместе сидят в СИЗО». Именно от других солдат Любовь узнала, что сейчас Вадим находится в Киеве.

‍

Ни российские, ни украинские государственные новости Любовь не смотрит: «Я понимаю, что и там и там врут. Кто правду скажет? Ну на ютьюбе… а что на ютьюбе, все закрыли, какие там новости? Захожу к Ирине Верещук (вице-премьер-министр Украины), она хотя бы скидывает, что был обмен. Еще Золкин, как бы я к нему ни относилась… я рада, что он это делает, что мы можем знать, где наш ребенок»

‍

«Они реально не понимали, куда идут. – Любовь возвращается к этой мысли. – Да и командиры не понимали, куда их отправляют, зачем. Им дали приказ ехать, они едут. А что там реально такое, даже они не понимали. Когда начали соображать, было поздно, много мальчишек не стало».

‍

На вопрос, зачем вообще Вадим пошел в армию, Любовь отвечает с недоумением:
«Он закончил школу, пошел в армию, там остался по контракту. Хотел потом в полицию пойти, ему нужен был этот контракт, чтобы работу потом найти. Ну не за армейскую зарплату же? Он, когда учился, работал на шиномонтажке — больше зарабатывал, чем сейчас в армии»

После публикации о плене с семьей Вадима связывались неизвестные, которые представились сотрудниками «Первого канала» и сказали, что организуют сбор средств на выкуп военнопленных. По словам этих людей, украинская сторона требует полтора миллиона, и хотя бы часть этой суммы родственникам надо внести самим. На просьбу предоставить доказательства последовали угрозы: «Если вы не заплатите деньги, мы вашего ребенка начнем на куски резать». После этого родственники перестали отвечать на сообщения.

‍

– Как вы относитесь к тому, что происходит в Украине?

‍

– Да фигово я отношусь. Вы думаете мне не жалко украинских детей? Сколько там мальчишек, которые погибают. Они же тоже дети. Какая разница, украинцы, не украинцы. Это ребенок, у него такая же мать, как и я. Почему он должен умереть?

‍

Я не понимаю, за что наши умирают, я не понимаю, за что они умирают. Не понимаю этого.

Любовь остается на связи с родителями других военнослужащих: «У меня знакомые есть, у которых сын несколько операций перенес. Понятно, что мальчишка в двадцать лет останется инвалидом. Неизвестно, найдет ли потом работу. Но родители просто рады. Улыбаются и рады тому, что ребенок вернулся домой»

‍

«Мне вообще, наверное, повезло, мой сын хотя бы жив остался. Я рада… лучше в плену, живой, — продолжает Любовь. — Матери сейчас поверьте, рады только тому, что их дети живы.  Не важно в каком состоянии они приехали: раненые, инвалидами остались, без ног, без рук. Это неважно. Если бы в мирное время ребенок остался без ноги, представляете, как бы родители переживали? А сейчас нет, сейчас просто рады, что жив, не важно, в каком состоянии. Просто потому что он жив» 

‍

– Как это закончится?

‍

– Не знаю. Не знаю, как, когда. Ощущение, что это бесконечность какая-то.

‍

‍

Через несколько дней после этого разговора, СБУ опубликовало видео, на котором Вадим Шишимарин признается в убийстве гражданского лица. 11 мая дело против российского военнослужащего было передано в суд. По словам генпрокурора Украины Ирины Венедиктовой, Шишмарин причастен к убийству 62-летнего жителя села Чупаховка.

Ранее украинские власти заявляли, что лица, совершившие военные преступления на территории Украины, обмену не подлежат.

‍

‍

Автор: Павел Меркулов

Фото: Vladyslav Musiienko (Reuters)

‍